От П. А. до А. П., или как Михаил Чехов часы собрал

У каждого настоящего есть свое будущее,

которое освещает его и которое исчезает вместе с ним,

становясь прошлым-будущим

Жан-Поль Сартр

В отделе Чехов и Крым на даче «Омюр» выставлен уникальный предмет, история которого насчитывает более трёх сотен лет. И стоит сказать, что работа его безупречна.

Это часы.

Старинные часы в латунном корпусе, работы английского мастера Генри Торнтона, последним владельцем которых был брат А. П. Чехова Михаил Павлович, большой любитель и знаток старинных приборов, механических диковинок и часов. «Кланяйся старичку, сверлящему часы» - шутливо писала Марии Павловне в Ялту Ольга Леонардовна.

Но что же интересного можно узнать о них? Что делает эти часы уникальными? И если Михаил Павлович был последним владельцем, то… кто же был первым?

Конечно, не обошлось здесь без истории самого предмета и без легенды, связанной с ним.

Поговорим вначале о часовых дел мастере. Судьбу Генри Торнтона можно проследить лишь по скупым и отрывочным сведениям в анналах гильдии часовых мастеров Англии.

Годы его жизни неизвестны, нет и портрета, однако мы знаем, что в пору юности, благодаря таланту, позволялось ему гравировать своё имя на циферблатах, и что состоял он в гильдии с 1699 по 1732 гг., хотя поступил в мастерскую часовщика Сэмюэля Стивенса на Бэсинг Лейн в Лондоне 6 июня 1692 года. Каково?

Стоит себе представить это время – конец семнадцатого века: в Англии эпоха Вильяма и Мэри (Мария II Стюарт и Вильгельм III Оранский, кумир юного Петра I), через пролив, во Франции – пик века Людовика XIV. В России же в то время 20-летний Пётр как раз обозначил пути к самостоятельному правлению и уже задумывался над будущим своей страны и над её ролью в мировом масштабе.

О часах же стоит сказать, что благодаря исследовательской работе, направленной на атрибуцию и изучение столь необыкновенного предмета, нам удалось найти аналогичный экземпляр лишь в Датском историческом музее, где часы датированы 1692-1698 годами, что соответствует пребыванию Генри Торнтона в мастерской Стивенса, для которого Торнтон позднее стал совладельцем.

Интересно, что механизм наших часов находится в рабочем состоянии и действует весьма точно, с учётом того, что они претерпели на своём веку несколько модернизаций, обусловленных своей собственной спецификой, а также непростой судьбой.

Так, оригинальный механизм имел жильный привод. Тяжёлые, 4,5 килограммовые гири опускались и поднимались на натуральных жилах, сделанных в самом деле из телячьих кишок – как толстые струны арфы или виолы. Они накручивались на латунные валки. Время показывала только одна стрелка – типичное решение для ранних механических часов, однако в XX веке Михаил Павлович Чехов перестроил передаточный узел и добавил минутную стрелку, стилизованную под XVII век.

Для этой работы ему было необходимо точно рассчитать периоды оборотов шестерней и изготовить вручную недостающие детали. Он же подобрал аутентичное навершие с атлантом и земным шаром (на котором сохранились процарапанные в лазури буквы «МЧ»), переделал утраченные жильные узлы в храповые барабаны для цепей, которые теперь распределяют всю нагрузку от гирь. Он же, в последний год жизни, изготовил декоративные кронштейны-подставки по старинным лекалам, так и не успев отделать их совершенно.

Судя по сохранившимся отверстиям в корпусе, изначально предполагался и музыкальный механизм, управлявшийся специальными рычажками с поводками. С таким дополнением в виде органчика и колокольчиков, часы становились музыкальными, но при желании хозяина, механизм можно было отсоединить. Об этом прямо пишет Сергей Михайлович Чехов в записке «Часы XVII века /Генри Торнтон/», сохранившейся в фондах нашего музея. Сообщает он и удивительную легенду, которую передал ему отец, Михаил Павлович.

«Часы эти отец сам починил, отреставрировал. Он купил их за 5 р. в Петербурге, когда часы привезли из Москвы. Как мне сообщал отец, часы были найдены <…> на развалинах коллегии в Москве после большого пожара 1812 года <…> Когда-то ими владел приближённый Петра I Пётр Потёмкин в Новобогородицке. По смерти его часы поступили в коллегию, где и висели до 1812».

И после прибавляет любопытное семейное воспоминание: «Михаил Павлович Чехов собрал часы заново, и они у него показывали точное время, что не нравилось брату Александру Павловичу, но отец всегда говорил, что это ничего – «они ещё и играть должны, но музыка, увы, у него к ним не сохранилась, так как погибла во время нашествия Наполеона. А часы всё идут и идут».

Можно возразить, что это всего лишь легенда к очень старым и необычайно редким для России часам (во всём мире сохранилось лишь несколько известных экземпляров часов Генри Торнтона), однако, легенды никогда не возникают просто так.

Известный британский коллекционер произведений искусства из металла и серебра Эдвард Альфред Джонс (1871-1943) писал о том, что ему довелось видеть двое больших часов Торнтона с курантами в России - одни в Зимнем дворце в Петербурге, а другие в Троице-Сергиевой Лавре под Москвой. А также карманные часы из собрания русского царя: на шатлене, в золотом корпусе с репетиром, 1729/1730 гг. Они были украшены сценой со святым Христофором, держащим на руках младенца Христа.

Примечательно, что «торнтоновские» часы в Эрмитаже, принадлежавшие Петру Великому упоминает и С. М. Чехов – вероятнее всего, ему довелось видеть великолепные настольные часы с механическим органом и овальным портретом царя 1720-х годов, которые ныне выставляются в столовой Зимнего дворца Петра I и играют музыку Генри Пёрселла, прозванного «Британским Орфеем».

Так, учитывая, что часы Торнтона были связаны с русским императорским домом, переданная Сергеем Михайловичем легенда о том, что первым владельцем наших часов был Петр Потёмкин, вероятно получивший их из рук молодого государя, вернувшегося из Великого посольства в 1698 году, уже не кажется столь фантастической…

И как знать – может быть теперь, прогуливаясь по дворцовой набережной Невы, зайдя в комнаты Зимнего дворца царя Петра Алексеевича вы сможете полюбоваться образцом технического совершенства, которого достиг в своей работе загадочный английский часовщик Генри Торнтон, а вернувшись в Ялту – посетив дачу Омюр, – сможете увидеть, с чего же всё начиналось и как выглядели часы в конце XVII века, когда их создатель только-только постигал своё искусство, а Пётр I ещё только готовился «прорубить окно в Европу».