Зажигали и под Новый год, и под старый Новый год…

Зажигали и под Новый год, и под старый Новый год…

(Из письма О.Л. Книппер – М.П. Чеховой. 19 янв. 1946 г).

Автор статьи: научный сотрудник Елена Шумакова

В мезонине чеховского дома, в комнате Марии Павловны, на полочке ее письменного стола на протяжение многих лет среди различных предметов стоит небольшая деревянная резная статуэтка – «Дед Мороз»: с длинной белой бородой, в синей, украшенной звездами и перехваченной по талии золотым кушаком, шубе с белым, словно заснеженным, воротником, такой же синей, с широким белым рантом, шапке, в белых рукавицах, с золотистым, наполненным новогодними подарками, мешком в правой руке.   

А на столе – перекидной календарь с навсегда застывшей датой -15 января…

Два предмета…

Два символа…

    В дни празднования Нового года и Рождества, когда и елка украшена, и подарки уже куплены, и составлено меню, намечены планы на следующий год и даже решено, как лучше провести эти дни и что делать, чтобы озвученные пожелания сбывались, каждый из нас невольно задумывается о том, каким был год уходящий. И, подводя его итоги, мы стараемся поднять бокал за то лучшее, что произошло, - чтобы с надеждой смотреть в будущее…

   

  

     Была ли ёлка в чеховском доме?

Читая дневник отца семейства, Павла Егоровича Чехова, и воспоминания членов семьи, музейные сотрудники искали упоминания о том, как Чеховы наряжали ёлку, но, к сожалению, таких упоминаний не нашли. У Чеховых были другие новогодние традиции…

Мария Павловна вспоминала, что в рождественские дни традиционно выпекали пирог «со счастьем». Такой пирог пекли когда семья еще жила в Таганроге, и он имел забавное название «Веселопот». В него запекали гривенник, и в чьём куске оказалась монетка, год у того будет счастливым. Если же пирог был большой, а гостей было не слишком много, и кусок с монеткой не доставался никому, то Павел Егорович, отец семейства, писал: «Счастье осталось в доме».

Антон Павлович особенно любил пирог с капустой, поэтому такой пирог и Мария Павловна, чьим фирменным блюдом он считался, и  Марьюшка, кухарка, пекли с особым удовольствием – чтобы порадовать Чехова. Кстати, в МХТ на премьеры чеховских спектаклей Мария Павловна всегда приходила со своим капустным пирогом. Отсюда и пошла традиция: ужины с пирогом, сопровождающиеся шутками и розыгрышами, а затем - веселыми импровизированными концертами, называть «капустниками».

Когда Антон Павлович был помоложе, то мог и рюмку водочки пропустить. Рюмочки у писателя были любимые — «Ванька-встанька». Он любил потчевать всех гостей, особенно Куприна. А вот крымское вино Чехову не очень нравилось. Друзей он просил пива привозить. Как-то актер Вишневский поездом отправил Чехову зимой целый ящик, а бутылки замерзли, и тот очень сокрушался…

    

Потом были разные годы в истории и семьи, и Ялтинского дома.

И новогодние праздники  проходили по-разному…

Во многом, история их отражена в сохранившихся письмах и поздравительных открытках самых близких  людей Антона Чехова – сестры и супруги.

Как же трогательны эти письма! В них не только пожелания и праздничные истории – это и душевное тепло, и трогательные забота и  нежность. В этих письмах жизнь не только семьи.

В них целая эпоха.

 

Прикоснемся к некоторым.

 

М. П. Чехова — О. Л. Книппер:

«25 декабря 1899 г. Ялта

У Вас снег, а у нас тепло, каково! На балкон дверь открыта! В тени +14°! Ходила с Левитаном в горы в белой косынке на голове и в расстегнутом пальто, иногда было положительно жарко.

Ехала с приключениями, конечно. Поезд опоздал на три часа, дилижанс ушел, парохода не было. К счастью, нашлись попутчики, наняли коляску, и только в три часа ночи прибыла на место.

Вчера приехал пылкий Левитан. Антон поправился, похорошел, сделался интересным мужчиной. Вспоминаем часто Вас. Вы икаете? Вчера были у нас именины матери, гостей было много, и обедали, и ужинали. Слава богу, что ночевать не остались!

Болтаю я с Антоном много<…>

Все его веселит, обрадовался страшно моему приезду. Уж очень он и мать томились от скуки! Ну-с, теперь поздравляю Вас, милая моя, мой очаровательный друг (можно?) Ольга Леонардовна, с праздником и с наступающим Новым годом, новым столетием, с самыми великолепными пожеланиями, как можно больше успеха и в жизни, и на сцене.»[5,т.1, с.31-32]

 

М. П. Чехова - О. Л. Книппер:

«27 декабря 1900 г.

   Милую мою Олечку крепко обнимаю и целую. Поздравляю с праздником и наступающим новым годом. Желаю быть счастливой и своим счастьем зацепить и меня немножко. Привязалась я к тебе и полюбила тебя очень сильно, да не будет это мне во вред. Пусть новый год даст нам душевный мир и покой - будем надеяться. А нашему любимцу полного выздоровления пожелаем. Получила от него три письма, чувствует себя хорошо, восхищается природой. <…>

Твоя Маша.» [5,т.1, с.48-49]

 

О.Л. Книппер – М.П. Чеховой:

«14 янв. 1928 г.

Маша, дорогая, с Новым годом – с новыми радостями и упованиями!

Будь весела, полна юмора, приезжай с запасом оного к нам и поскорее. Ждем и ждем<…>

Не пишу, потому что вообще не подхожу к своему «бюро» с амурами, и кипа писем лежит и колет мою совесть. Почему-то не хочется никому ни о чем писать. Я много работаю, а когда прихожу усталая, ни писать, ни читать не хочется<…>

Под первый Сочельник зажигали елку и покушали и попили. Под второй я играла «Бронепоезд», забежала в церковь перед театром, а вечером пришли Книппера и зажигали свежую елку. Новый год встречала глупо – совсем без своих – в театре. Рано уехала, т. к. на другой день был утренник, и под Новый год играла – шло «На дне» в 600-й раз.

<…>

Целую тебя, привет твоим домочадцам. Наши кланяются. Оля.»

 

(1 Имеется в виду сочельник, который традиционно праздновало по Грегорианскому календарю относившееся прежде к

лютеранской конфессии семейство Книпперов.

2 Православный сочельник, который отмечался по Юлианскому календарю). [5, т.2, с.5-6]

 

О.Л. Книппер – М.П. Чеховой:

«29 дек. 1931 г.

Давно я не писала тебе, Машенька, душенька, а вот уже и Новый год подкатил. <…>Первое пожелание: чтоб ты была здорова, бодра и скорее приезжала к нам. <…>

Новый год встречать будем, верно, тихо со своими. Молодые наши после встречи удерут куда-нибудь, а мы посидим. <…>

Жду письма. Как у вас погода? Сошли ли холода? Не померзли растения? <…>

Ну, Маша, будь здорова, пиши, кланяйся домашним. Как Мих. П., Ванда? Целую, обнимаю тебя. Оля…»[5,т.2, с. 131-132]

 

М.П. Чехова – О.Л. Книппер:

«4 янв. 32 г.

Хорошая моя Олечка, дорогой друг, я очень обрадовалась твоему письму – давно не получала! В свою очередь поздравляю тебя и всех обитателей твоей квартиры с Новым годом.

Год-то високосный, говорят, не бывает счастливым, но будем надеяться, что он будет самым счастливым для нас, и посему я желаю всем вам полного благополучия, здоровья и блестящего

окончания нашего последнего «решающего года» пятилетки.

Я, конечно, очень занята, особенно последние дни – нужно было, по приказанию Публичн. биб-ки, спешить с годовым отчетом. Я его уже послала – финансовый отчет, а отчет по научной части – о деятельности музея – сейчас мы вместе с Мих. Павлов. разрабатываем. Он сделал великолепные картограммы в красках о посетителях. Ведь за 31 год приняли 10 515 человек! 21 000 ног прошли по кабинету Ант. Павл.! Не правда ли – ужасно?!

<…>

Погода у нас чаще холодная, чем теплая. Сильные морозы прошли и, к счастью, ничего не померзло. Дня два были совсем как весной, на горах даже снег почти стаял, было солнечно, и очень спокойное море. Теперь опять подул северяк. <…>

В Москву хочется до боли, и надо выяснить положение Чеховского музея. Лишение спецсредств очень худо отражается на жизни музея. Думаю хлопотать о целевых средствах в Госиздате. Не мешало бы от доходов от чеховск. изданий уделить хотя бы сотую процента в пользу его дома. Из Биб-ки присылают очень скупо, и часто сижу без копейки… Меня несколько страшит поездка в Москву. Говорят, теперь нет уже никакой возможности довезти свои чемоданы от вокзала до места. Да и отсюда доехать до Севастополя тоже трудно. На автомобиль с багажом не принимают, и пароходы не всегда подладишь под поезда, и т. д. и т. п.

Ну, покойной ночи, спи сладким сном, не тоскуй, кури поменьше и почаще думай о твоей отшельнице-золовке, которая скучает по столичной жизни…

Передай мой привет и поздравление с Нов. годом Николаю Дмитриевичу, мне очень хочется с ним побеседовать вообще. Привет Еликону, Софье Влад. и Фанне Георг. Любочку и Леву нежно целую с чадой.

Тебя же прижимаю к сердцу и крепко целую. Твоя Маша». [5,т.2, с.133-134]

 

О.Л. Книппер – М.П. Чеховой:

«28 дек. 1933 г.

Стоят жестокие морозы. Я лежала пять дней с прострелом – банки, горчичники, аж надоело. Вчера уже играла «Вишн. сад».

Скорее бы зима проходила! Маша, поздравь меня с новым чином – я теперь председатель месткома – каково? Голосов 600 на выборах было за меня – я даже тронулась. <…>

В Камерном театре недавно прошла с большим успехом «Оптимистическая трагедия» Вишневского с Левиной музыкой, очень хвалят – я иду 30-го, т. к. по болезни не могла быть на обществ. просмотре. Вл. Ив-ча совсем не вижу, а мне он нужен. К.С. с М.П. киснут в Ницце, и неизвестно, когда приедут. Много хворал Качалов, теперь играет. Из-за него и «Лапы» не идут. Лизавета все пишет о Достоевском, без конца; Софа изредка бывает. Новый год встречу тихо дома с Книпперами, Лизаветой, Софой, Лордом. …

Ну, Маша, пиши скорее, обнимаю тебя, целую, не утомляйся, береги здоровье. Ольга» [5,т.2, с.193-194]

 

О.Л. Книппер – М.П. Чеховой:

«7 янв. 1935 г.

Маша, дорогая, мы с тобой совсем замолкли. Здорова ли ты? Поздравляю тебя с Новым годом, да будет он приятен и милостив. Собираешься ли ты в Таганрог? Может, нас подождешь, кажется, мы поедем весной туда, игранем там, но пока еще сие неясно.

Я последнее время живу вне дома почти. Репетиции (играю мало), много Чеховских вечеров. Читала как-то в Литер. музее (где тебя чествовали) только письма А. П-ча, а Дерман очень хорошо и кратко говорил об эпистолярном таланте Чехова. Прочла писем 13 или 14, читала больше часа, тут были и письмо к Григоровичу, и к тебе (таганрогское), и из Вены и Венеции, и к Суворину, Плещееву. Говорят, очень интересно.

Новый год встречала я дома, молодые удрали. Были Книппера, Софа, Лизавета, Лорд, было очень приятно. Зажгла елку у себя, выпили шампанского, а потом сели за водку и еду. <…>

Говорят, книжка моя вышла, но мне еще не присылали экземпляры.

Маша, я даже не успела послать тебе кое-чего с Елиз. Ив. – так замоталась. До магазинов не доберусь. Хожу без зимней шапки – нет времени. Целую тебя, дорогая, пришли хоть открытку. Привет Мих. П., Полиньке и Марусе. Обнимаю. Оля» [5,т.2,с.227-228]

 

М.П. Чехова – О.Л. Книппер:

«15 янв. 38 г.

Божественная Оля, посылку с маслом получила и за это кланяюсь в ножки тебе и Марии Никаноровне! Вы меня спасли от истощения. <…>

В Москву я могу приехать только к 10-му апреля – не раньше, к этому времени она может мне и мастера для шитья приготовить.

Всегда перед поездкой в Москву я мучаюсь, что должна увеличить тесноту в твоей квартире, особенно неловко мне перед Левой и его семьей! Но, может быть, он захочет приехать отдохнуть в наш ялтинский дом, я была бы бесконечно рада. Мне жаль, что ты покинешь Гоголевский и Арбатскую площадь. Впрочем, бульвар, кажется, будут скоро сносить. Очень это грустно. Значит, будешь жить в одном доме с Немировичами? <…>

Представь себе, что я еще не видела своего каталога! До сих пор не прислали ни единой книжки! Хотя бы авторские экземпляры прислали…

Как-то давно писали из Библиотеки, что предоставят все издание Дому-музею Чехова для продажи. Вероятно, это самое издание лежит где-нибудь на складе в Феодосии и его едят мыши с большим аппетитом, как это было с малярным материалом, котор. пролежал в Феодосии четыре с половиной месяца и выручила я его с большими трудностями…Буду глубоко признательна, если ты попросишь Елизавету Николаевну узнать у Ивана Степан. Ежова об участи этого злополучного каталога. (И.С. Ежов, литературовед, издательский работник, был редактором каталога. Прим.Ш. Е.В.)

Признаюсь тебе, что я совершенно забыла историю помпейской вазочки. В след. издании эта ошибка будет исправлена. <…>

Отчет я кончила и уже давно отправила в Биб-ку и в НКП.

Погода у нас возмутительная – не переставая льет дождь, часто со снегом. И при такой погоде на днях было землетрясение. Я лежала больная, вскочила, стала было одеваться и бежать скорее в сад, но вспомнила о погоде и холоде… и решила лечь снова и ждать другого толчка со смирением. Дом качнуло хорошо, и это качанье действует на психику удручающе.

На другую ночь я спала одетая, но землетрясения не было.

Вот тебе наши крымские приключения…

Ну, будь здорова, дорогая моя, пиши мне почаще. <…>

Писала при кухонной керосиновой лампе, которая изрядно нагрела мои мозги. Электричества нам не дают декадами…

Новый год встретили весело! Несколько столов соединили вместе в комнате для приезжающих – внизу, красиво убрали, наставили много снеди – закусок, пирогов, водки и вина.

Из одной кровати сделали диван, а другую вынесли. Было и шампанское – две бутылки. Была и пляска с пением. Поля, Григ. Карп. и Маруся плясали. Все были под хмельком. Счастье в пироге досталось Марусе. Трое из гостей остались ночевать. <…>

Разошлись в 4 часа. Утром пили настоящий кофе в той же комнате и доедали пироги, было похоже, как бывало в Мелихове. Интересно пела жена Пронина.

Ну всё. Покойной ночи.

Еще раз всё та же Маша.

Мой «двор» шлет привет.» [5,т.2,с.308-310]

 

О.Л. Книппер – М.П. Чеховой:

«7 янв. 1940 г.

Машенька, драгоценная, с Новым годом!

Целую тебя, желаю здоровья, бодрости, успешной депутатской работы и процветания детища твоего – музея. Встречала ли Новый год и как? Мы встречали дома: Вово с Мариной, Раиса Ник. с мужем, Володя-брат и Борис Эрдман. Горела елка, очень красивая, во время боя часов писали желания и проглатывали их вместе с шампанским. Всю ночь до семи утра ходил народ. Был Федя и, как всегда, уморил нас смехом, были Фадеев с Линой и много еще наших – было шумно, весело, и все остались очень и очень довольны. На другой день я лежала до обеда – ведь первый раз после болезни попробовала ночку посидеть. <…>

19-го мы устраиваем в театре вечер, посвящ. Конст. С-чу. В конце месяца начнутся Чеховские вечера. 25-го – Ленинская б-ка устраивает интимно для научных сотрудников, 27-го в Доме ученых. <…>

Сейчас, говорят, 29° – ужас!

Софа мерзнет в своей Академии.

Ну, Machette, будь здорова, поздравляю весь твой «двор» с Новым годом. Какова зима у вас? Целую крепко. Оля» [5,т.2,с.358-359]

 

 О.Л. Книппер – М.П. Чеховой:

«8 дек. 44 г. –2 января 19945г.

<…>

У вас выпал снег на горах – и у нас уже стала зима, кончилась слякоть. Холодно. Жизнь идет и каждый день приносит что-то и уносит что-то… А я все вспоминаю сад, кедры, кипарисы, гравий, а главное воздух, которым я упивалась, и солнце, которого сейчас нет и нет. <…>

Сегодня уже 1945 г. 2 янв. Не писала, потому что хирела, задыхалась, и не хотелось в таком состоянии писать, да и все дни какие-то рваные, то кто-то придет, то на репетиции ходила. Твои все открытки получила<…>

И Павленко был с письмом, вдохновенно говорил о Крыме, и Кузнецов привез письма. Он пришел ко мне 31-го в 5 час, я ему приказала прийти встречать Новый год, и он просидел у нас всю ночь, и всем очень понравился, и сам сиял. Софа описала тебе нашу встречу Нов. года. (января 1945 г. Бакланова, по просьбе О.Л., подробно описала М.П. встречу у них Нового года: «В 1. ночи было следу-

ющее: днем была взята шарманка и клетка из реквизита театра. О.Л. надела мое поношенное летнее пальто, на голову платок,

на шею шарманку, одним словом, сделала из себя Настёнку из «На дне». Вас. Ив. повязал зубы красным шарфом, поднял воротник пиджака, на шею ему повесили ящик с билетиками, Дорохин написал там всякую чепуху, вроде «водку нужно пить только утром, днем и вечером». К Вас. Ив. на шнурке привязали Виленкина, который изображал попугая, к голове ему при-

вязали цветные перья и к спине тоже, и он ртом из ящика вытаскивал билетики, а на ящике была надпись: «Плата за билет одна рюмка коньяку». Нине Никол. на шею подвязали ведерку, на которой была прикреплена свечка и надпись «на обновление храма». Кореневой дали коврик, и она должна была изображать акробата. О.Л. вертела шарманку, а Виленкин вытаскивал желающим билеты, а все остальные – мы изображали толпу зевак. Поднялись к Тархановым, которые живут над нами, и в большом обществе тоже встречали Новый год. Там и был разыгран этот номер. Фурор – огромный. Затем вернулись к себе, и тут началось паломничество к нам со всего дома; часов в 5 утра пришел Москвин И.М., который пел дуэтом русские песни с Зосей, очень задушевно пели. Разошлись в восьмом часу, никому не хотелось уходить. Да, забыла, что после нашего выхода

к Тархановым, когда мы вернулись домой, очень скоро к нам ворвались Елиз. Феоф. Скульская, жена Тарханова, и Федя Михальский, одетые в украинские костюмы поверх своих платьев. Они оба очень и очень пухленькие, а когда они надели на свои костюмы яркие украин. костюмы, то это получилось что-то ужасное по толщине. Начался гопак, да еще какой лихой, если бы Вы знали. Смеялись очень. Дамы наши все были одеты в вечерних туалетах. Наша мадамочка была в белом парчовом.

 Пили все в меру, а О.Л. так очень мало выпила и чувствовала себя хорошо, немножко повальсировала и поплясала, но

все в меру» (ОР РГБ, 331.85.17).).

Было очень приятно, оживленно, и все говорят, что не помнят, когда так весело встречали Новый год – что-то он нам принесет. <…>

Посылаю тебе фото трех зубров, кот. остались в живых: Книппер, Москвин и Качалов – снимали нас, когда был наш творческий блестящий вечер в Доме актера. Над нами висит мой ульяновский портрет в Раневской – виден только низ платья – помнишь – шифон с бархатными полосами.

Прилагаю еще из «Вечорки» – снимали меня в квартире Влад. Ив-ча для заграницы, я и Мишечка. Сохрани, я ее у тебя отберу, когда приеду.

Ну, поздно, кончаю, целую крррепко, привет гречанке, Ксении, Полиньке, Олиньке,

Марии Цез. Твоя Оля» [5,т.2,с.427-428]

 

 М.П. Чехова – О.Л. Книппер:

«27 дек. 45 г.

Дорогая Олечка, Арфа Матвеевна доставила мне посылку и милые для меня письма. Я рада, что вы доехали благополучно и ты здорова. Береги себя, будь умницей, не простуживайся – еще поработаешь на славу своего театра!

Когда это письмо дойдет до тебя, то будет уже Новый год, и мне хочется пожелать тебе полного благополучия и удовлетворения всех твоих желаний! Всех твоих родичей сердечно поздравляю, с самыми что ни на есть лучшими пожеланиями.

Я работаю, хотя не чувствую себя здоровой, доктор пока еще не занялся моими жителями, вероятно, боится моего возраста. Никаноровича супруга вызывает его домой, а у него обострение болезни<…> Моя надежда, что он приведет в порядок мою библиотеку и поможет мне по отчету, конечно, не осуществится теперь. Очень грустно.

Никак не могу я привыкнуть, что тебя и Софы близко нет. Тоскую я очень… Приезду Сережи я рада. Целую и обнимаю тебя, моя родная, крепко. Маша.

Софе пишу особо.» [5,т.2,с.460]

 

 О.Л. Книппер – М.П. Чеховой:

«19 янв. 1946 г.

Машенька, дорогашенька, как живешь, милашенька? Хотела еще рифму подобрать – да лучше не надо.

У нас оттепель, очень жалею, что нельзя в валенках ходить, по крайней мере, ходить смело, а то скользко адово. Я мало хожу, так как очень задыхаюсь, до противности. И в театр и в филиал, к стыду своему, езжу.

На днях меня снимали дома – без конца. Что выйдет поприличнее, пришлю тебе. И в «Идеальном муже» пришлю, когда получу. Говорят, Madame весьма эффектна и красива. Все генеральные при моем выходе по широкой парадной лестнице меня встречали аплодисментами. Премьеры еще не было, т. к. заболел Ершов…<…>

Сейчас Софа ушла в магазин, в доме тихо, тикают часы. Елку вчера разобрала. Зажигали под Новый год и под старый Новый год.

Помнишь, мы с тобой брудершафт выпили? Новый год встречали Качаловы, Дима с женой, Книппера, Дмитриевы, а с двух часов начали приходить народы и ходили до 8-ми часов. Было оживлено, и все остались очень довольны. Посмотрим, какой выдастся год!!

Я пока скриплю, чувствую себя сносно. Недавно с Софой ходили в Дом актера<…>

На днях меня снимали дома без конца. Не знаю 914 уже писала – вот голова рассеянная.

Ах, как я вспоминаю наше житие в Ялте! Сад, небо, солнце, воздух. А здесь суета, звонки, народ – невозможно сесть и писать. Предполагается в Доме ученых Чеховский вечер. Я хочу читать письма Ант. П-ча – выбрала с Лизаветой писем восемь.

Поклонись Полиньке и Олиньке, Елене Фил., Ксении. Если Федор Никанорович в Ялте, передай ему привет и большую благодарность за его чудесное письмо и скажи ему, чтоб поправлялся.

Целую тебя крепко, мужайся, ты и так молодец. Будь здорова и не забывай меня. Оля» [5,т.2,с.461-463]

 

М.П. Чехова – О.Л. Книппер:

«21 янв. 51 г.

Дорогая моя Олечка, я все еще на положении больной, все еще гриппую, и никакие пенициллины не помогают – все заперто… Сегодня оделась и вот пишу. Отвечаю на твое хорошее, очень хорошее письмо<…>

Отсутствие научн. работника, т. е. Сысоева, волнует меня, накопилось очень много писем, на котор. я одна не могу ответить без этого гробокопателя… Нужно рыться во многих источниках, и мне это не под силу. Да и поехал он не вовремя в командировку, и для нашего учреждения, и для Биб-ки…

За посылки как лекарственные, так и съедобные, большущее спасибо. Я считаю себя твоей должницей, и если бы, с помощью Софочки, ты сказала бы – сколько я должна выслать тебе деньгами или мануфактурой, находящейся рядом с нами, – напр., полотенца, простыни.

Могла бы подрубить и пометить собственноручно.

Как твое здоровье, была ли с Иверовым у кремлевского профессора? Обязательно напиши. Тебе нужен крымск. воздух. Сегодня, напр., солнце сияет, птички, недоеденные

котами, поют. Миндаль и подснежники цветут… Дверь на балкон открыта.

Если бы ты знала, как мне было грустно под Новый год! Я завидовала тебе и Софочке…

Целую вас обеих и скучаю без вас. Мария» [5,т.2,с.581-582]

 

 

О.Л. Книппер – М.П. Чеховой:

«7-ое янв. 1952 г.

Машенька, здравствуй, – первое мое письмо тебе в Новом году… По мне – надо бы уже в Ялту собираться… Неужели опять ничего не выйдет?

Сегодня первый день Рождества – поздравляю. Вчера (день памяти Конст. Леон.) зажигали опять елочку. Пришел после 6-ти час. Юра Корляков с своей картиной и сидел до 12 ч., были Зося и Коля – хорошо посидели, обсудили картину. По-моему, очень неплохо. Лучше всего у него удался Ант. Павлович – это все решили, а Горького, я ему толковала, надо переделать… Он понял и обещал исправить… Вспоминали ялтинское житье, Юра с машиной, Козловский, помнишь, как Юра возил нас в новый парк на берегу моря? А Козловский его замучил…

Новый год мы справили: встречали 11 человек: трое Качаловых, двое Дорохиных, Маша, Нина и Рихтер – вскоре пришел Виленкин, Игорь Алексеев, а потом и пошло хождение до 5-ти часов, мы с Софой высчитали – было около 40 человек приходящих и уходящих. Очень жалко, что не было Левы, он сейчас в Ереване, даст еще второй концерт в Тифлисе и скоро вернется.

Софа и Варя хорошо изготовили ужин – были закуски и поросенок. Кира с адмиралом Адмирал А.Г. Головко, муж актрисы МХАТ К.Н. Ивановой.) (приехали в 10 час., чтобы поздравить, Кира вошла с чудной красивой елочкой, адмирал поднес корзину с фруктами чудесными и шампанское. Софа устроила для приходящих крюшон на ананасах, имевший успех. Шампанского наших было 6 бут., и принесли того больше, в общем, все были довольны, и очень хорошо, пусть 52-ой год будет милостив.

Нина очень тронута твоей телеграммой. Я сижу дома, вечером раз была 4-го у Зоси, думаю 10-го поехать на концерт Рихтера; надо бы сыграть «Воскресение», да что-то боюсь…

Посмотрела, но еще не читала последний том Чехова и ужаснулась количеством писем к Книппер. ( Последний, 8-й том писем А.П. вышел к концу 1951 г.). Мне-то волнительно, конечно, но видеть их в томе – ох!! Ну ничего. Маша, обнимаю тебя, целую. Получила открытку от Аллы, и так потянуло туда, где солнце и море. Ник. Алекчу передай привет и пожелания всего доброго в Нов. году. Софа целует. Будь бодра духом. Оля» [5,т.2,с.607-608]

 

 

 О.Л. Книппер – М.П. Чеховой:

«31 декабря 1956 г. 22.21

Машенька, обнимаю тебя, целую, шепчу в ухо нежные, ласковые слова к Новому году.

Елене желаю всего, что сердце успокоит, сотрудникам желаю весело, бодро встретить Новый год. Оля»

Датируется по телеграфному бланку. [5,т.2,с.658]

 

 М.П. Чехова – О.Л. Книппер:

«Конец декабря 1956 г. – начало января 1957 г. Ялта

Дорогая моя, родная моя Олечка, я безумно по тебе соскучилась. Хочу тебя видеть, говорить, говорить без конца, жаловаться на судьбу и т. д. и тому подобное.

Все время хвораю и жду конца, а умирать все-таки не хочется, не повидавшись с тобой…

Тебя и Софочку крепко целую и желаю здоровья. Пожалуйста, весной приезжайте обязательно. Целую тебя и Софочку. Будь же здорова и почаще вспоминай меня. М. Чехова.

С Новым годом!»

 

Открытка с цветами; на лицевой стороне корявым почерком О.Л.:

«Последняя открытка от Маши». [5,т.2,с.658]

              

 

Мария Павловна Чехова скончалась 65 лет назад - 15 января 1957 г.

Медицинское заключение о смерти М.П. Чеховой 16 января: «Общий атеросклероз с преимущественным поражением коронарных и мозговых сосудов, осложненный инфарктом миокарда. Смерть наступила 15 янв. в 21 ч. 30 м.» [5,т.2,с.659]

             

Недавно, вскоре после Дня святого Николая, на Ялту внезапно обрушился сильный снегопад. Вечером, уходя домой, я не удержалась и вошла в заснеженный чеховский сад, прошла по его покрытым чистотой нетронутого снега дорожкам. И вдруг, подойдя к дому,  взглянула в окно комнаты Марии Павловны. Там в отражении заиндевелого стекла был виден свет уличного фонаря. Что-то особенное и необъяснимое было в этом отражении.

Как символ вечной неувядающей любви,  которая незримо все эти годы ощущалась в каждом дне жизни Дома…

Свет в окне…

В преддверии чего-то нового, светлого и радостного…

И вдруг вспомнились слова Антона Павловича: «Разве радость сверхъестественное чувство? Разве она не должна быть нормальным состоянием человека? Чем выше человек по умственному и нравственному развитию, чем он свободнее, тем большее удовольствие доставляет ему жизнь. Сократ, Диоген и Марк Аврелий испытывали радость, а не печаль. И апостол говорит: постоянно радуйся. Радуйся же и будь счастлив.»[1]

 

 

Список литературы

1. А.П. Чехов. Полное собрание сочинений и писем в 30-ти томах. Сочинения. Том 8.-  М.: Наука, 1986, с. 248.

2. Библиотека Дома-музея А.П. Чехова в Ялте. Кулинарные рецепты семьи Чеховых. Предисловие. – Ялта. -2018, С.2-3.

3. Маленькая хозяйка Чеховского дома. Обуховская Л., Полищук Т., «День», 29 декабря 2010 . Эл. ресурс: https://m.day.kyiv.ua/ru/article/kultura/malenkaya-hozyayka-chehovskogo-doma

4.О.Л. Книппер – М.П. Чехова. Переписка. В 2-х томах./ Ред. Удальцова З.П., Соловьева И.Н. – М.: Новое литературное обозрение, 2016.

5. Чехова М.П. Из далекого прошлого / Запись Н. А. Сысоева. — М.: Гослитиздат, 1960. — 272 с.